Город большой, здесь движения много.
Город большой, суета и дорога.
Ездят троллейбусы, ходят трамваи,
Автомобили пересекают
Все перекрёстки, все переулки.
Лязг слышен рельс и гудки машин гулки.
Кто на работу спешит, кто с работы.
В городе озеро, шумные воды
Не занесло их листвою пока.
Осень в разгаре, кругом облака
Перекрывают собой небосвод
И отражаясь в зеркале вод
Ветрами носятся, холодом дышат,
Влагой ложатся на темные крыши.
Сильный порыв - возмутилась вода
И у троллейбуса рвёт провода.
Он потерял управление сразу,
Съехал с дороги, пробил бордюр разом.
Старый троллейбус в воду упал
И погрузился, из вида пропал....
В нём девяносто два человека,
Кто-то из них не прожил и полвека.
Воды смыкаются, давят на стёкла,
Песня по радио шумная смолкла.
Крики и стоны, и темнота,
И глубины чернота, пустота....
Мимо шли трое: подводный пловец,
Тренер его и пловца брат юнец.
Первый был мастер и чемпион -
В плавании был он подводном силён.
Быстро пловец побежал и нырнул
В воды озёрные - жизнью рискнул.
"Буду - сказал - я людей доставать,
Вы помогайте мне их принимать!"
Это случилось, друзья, в Ереване.
Я расскажу вам о Карапетяне.
В озеро разные стоки сливались,
Жители города там не купались.
Разве мальчишки под солнцем палящим,
Карапетян был настоящим!
В воду холодную он опустился,
Выбил стёкло и ухватился,
Начал людей доставать, доставать...
Двое спасённых, вот их уже пять,
Десять и двадцать, и тридцать, и сорок -
Был для него человек каждый дорог!
Сорок шестой, ну, а больше не мог!
Он обессилел, насквозь он продрог....
Снова нырнул, но подушку достал,
Рухнул, сознание вмиг потерял.
Он заболел пневмонией и слёг,
Но он всё сделал, всё, всё, что он мог!
Эта подушка во сне ему снилась, -
Что человека достать не случилось!
И сорок дней провалялся в постели,
Кашель, мокрота его одолели.
И заражение было крови, -
Грязные воды, увы, там текли.
Выдохи, вдохи давались с трудом.
Но впереди ждал его дом
С пачкою писем и телеграмм -
Благодарили его тут и там.
Двадцать из тех, что сумел он поднять
К жизни обычной вернулись опять.
Он был изранен, изрезан стеклом,
Думал, что спорт и вся жизнь, всё на слом!
Но ни о чём не жалел никогда,
Так же бы сделал приди вновь беда!
Люди, конечно, писали, хвалили,
Благодарили, благодарили.
Все понимали, что подвиг велик,
А у меня друг вопрос здесь возник.
Как же Иисус? Он безмерно страдал,
Он был распят, Он умирал!
Спас миллионы от смерти людей!
Где благодарность, кто носится с ней?
Где покаяние, где сокрушенье,
Верить и жить для Христа, где решенье?
Где благодарность, где веры призыв?
Пыл человеческий сразу утих ?!
Но почему, почему, почему?
Любит Иисус нас! Я не пойму!
Сердце людское не принимает?
Может быть просто об этом не знает?
Подвиг Господь для людей совершил!
Кровь Свою в муках за нас Он пролил!
Искренне сердцем любя нас, любя -
И за меня и за тебя!
Руки простёр, обнимая планету!
Знайте, узнайте и помните это!
Ирина Шилова,
Пермь
Задавать себе вопросы - это хорошо.
Прочитано 8626 раз. Голосов 0. Средняя оценка: 0
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
